Гости из космоса (сборник) - Страница 125

125

Почти всех девочек, родившихся в день необычайных событий в Космосе, называли Эллен, Еленами, Аленами и Леенами. А мальчики получали имена Тома, Томаса, Петра, Пьера и Питера.

Не было семьи на Земле, где не считали бы своими близкими лунных путешественников, где не тревожились бы о них. Специальные бюллетени ежечасно сообщали о движении ракет.

Люди, даже незнакомые, встречаясь, прежде всего говорили, что «Колумб» уже спустился на Луну и автоматическая радиостанция, подававшая сигналы бедствия, почему-то замолкла.

Из сообщения ТАСС мир узнал об уходе «Искателя» в сторону от Луны и спасении американского звездного пилота Тома Годвина.

Президент США прислал правительству СССР телеграмму с сердечной благодарностью от имени всех американцев.

Об Эллен Кенни ничего не было известно. Ее портреты, напечатанные в миллионах экземпляров, все до последнего были вырезаны читателями газет, спрятаны в бумажники, сумочки, наклеены в тетради, альбомы, приколоты на стенах…

Маленькая американка, щурясь, улыбалась людям Земли.

Эллен зажмурилась. У нее не хватало силы открыть глаза. Сейчас когти начнут рвать ее тело. Если бы сбросить шлем, покончить все разом! Но страшные жесткие лапы держали крепко.

Она почувствовала, что ее осторожно поставили на камни и… отпустили.

Глаза открылись.

Лунные скалы, свет и тень, черное небо, косматое солнце, звезды… Нет! Ничего этого она не заметила. Перед ней стояла знакомая танкетка, а в ней за стеклом кабины сидел земной, близкий, встревоженно улыбающийся Евгений Громов в голубой тенниске с короткими рукавами…

Эллен сквозь слезы улыбнулась молодому Громову, ничего не понимая.

— Да! А лапы? — спохватилась она.

Они лежали, огромные, металлические, у ее ног. Боже! Да ведь это же манипуляторы, механические руки, которыми была оборудована предназначенная для Луны танкетка. Ими управляет этот юноша изнутри…

— Мисс Кенни! — услышала Эллен в шлемофоне. — У вас включено радио? Как это получилось? Я искал «Колумб»; но рассчитывал на разговор с Годвином.

— Оказывается, я совсем не знала его! — борясь с рыданием, воскликнула Эллен. — Когда мы с вами вернемся на Землю…

Громов смутился:

— Мисс Кенни, я первый встречу вас на Земле…

Эллен побледнела. Она вдруг поняла все, вспомнила… Этой танкеткой управляют с Земли. Никакого ее спасителя нет на Луне, он находится на Земле, в корпусе Космического института на липовой аллее. А здесь… в этом чужом страшном мире, среди нависших скал и бездонной тьмы провалов, здесь она одна.

И она рванулась вперед, прижалась к металлу земной машины.

— Я с вами, мисс Кенни… с вами, — твердил Евгений.

— Вы правда со мной? — прошептала она. — Я так испугалась… этих лап… А сейчас еще страшнее… Можно мне к вам?

— Конечно. Забирайтесь на корпус танкетки. Я помогу манипулятором. Можно?

— Да. Теперь можно…

— «Искатель» пошел спасать человека в Космосе.

— Как? Его можно спасти? Боже! Вы можете запросить о нем Землю? Ах, да! Вы же сами на Земле!

Сигнальная лампочка замигала на пульте «Искателя».

— Внимание! Вызывает Земля! — крикнул Аникин.

Петр Громов и американец Годвин, стоявшие у окна кабины, повернулись к пульту.

— Это Евгений. Он разыскал «Колумб» между Озером Снов и Заливом Мертвых. Он выручил девушку из неприятности. Пляши, Том!

— Можно было бы выбрать более приятные названия, — ворчливо отозвался Годвин, тщетно стараясь скрыть радость.

— Вы хотели сесть за руль, Годвин, — позвал Громов. — Выводите корабль на вычисленную орбиту. К сожалению, не придется облететь Луну…

— Спасибо за честь, командор. Никогда не хотел быть пассажиром. Теперь я спокоен за девочку. А что касается другого лунного полушария, то нам и на этом дело найдется. Луна — планета сокровищ. Надо только нагнуться. Я сумею вам хорошо заплатить, командор. Спасательная экспедиция, топливо — все за мой счет.

Американец говорил совершенно серьезно. Петр Громов сдержал улыбку и промолчал. Но Аникин лукаво спросил:

— А у тебя много на банковском счете, приятель?

— Пока только тридцать пять прожитых лет, — ответил Годвин.

Танкетка двигалась под отвесными скалами. На серо-пепельной равнине застывшими волнами поднимались длинные гряды камней. Пепел не удержался на острых гребнях, и они, беловатые, издали напоминали барашки, с которых морской ветер срывает брызги…

Эллен вспомнила остров Капри, исполинскую, поднявшуюся из моря скалу с отвесными обрывами берегов, с которых когда-то император Тиберий, прославившийся жестокостью, сбрасывал в море неугодных ему римлян.

Луна была девственно чиста, она никогда не знала человеческих страстей, жестокости, ненависти… и даже любви и дружбы.

Эллен задумчиво сказала об этом Евгению и добавила:

— Может быть, теперь здесь будет не так?

Конечно, она имела в виду не жестокость и ненависть.

За танкеткой тянулся след гусениц. Они отпечатались в пепле, оттененные черной, как сажа, кромкой.

Танкетку трясло и бросало. Ровное каменное море оказалось «бурным». Эллен не удержалась бы на кузове, если бы ее не полуобняла, заботливо поддерживая, механическая рука манипулятора.

Эллен переводила взгляд с бело-черных лунных красок на мягкий голубоватый ласковый тон панели, видимой через прозрачную полусферу, на пластмассовые ручки цвета слоновой кости, на ткань тенниски, на волосы Евгения, отливавшие на солнце…

125